В 2010 году население Латакии составляло 400 тысяч человек. 50% были алавиты, 40% — сунниты, и 10% — христиане, главным образом, православные. Географически, алавиты заселяли восточные и северные пригороды, в то время как сунниты жили в центре и в южном пригороде ар-Рамель аль-Филастыни, самом бедном районе города. Христиане жили в так называемом «американском районе», названном так по расположенной в нем американской протестантской школе. В исторически суннитском городе коренные обитатели Латакии все еще рассматривают алавитов в качестве пришельцев.

До 1920 года и начала французского мандата, в городе не было алавитских обитателей, за исключением прислуги. Двумя десятилетиями позднее, в 1945, алавиты составляли не более 10% населения, и жили в бедном районе ар-Рамель аш-Шемали. За этим последовал драматическое демографическое изменение, порожденное политикой «алавитизации», которую проводил президент Хафез Асад.

Сельская местность вокруг Латакии также разделена между суннитами и алавитами. Побережье от турецкой границы и до линии Латакия-аль-Хаффах-Салма заселено суннитами, согласно данным переписи 2004 года, и там живет от 80 до 140 тысяч человек. Это особенно ярко выражено в дистриктах Рабия и Кастал Мааф, и в прибрежных деревнях Бурдж Ислам и Сальб а-Туркман, заселенных туркменами-суннитами. С начала мятежа в 2011 туркмены Рабия и Кастал Мааф присоединились к оппозиции, в то время как туркмены Бурдж Ислам и Салиб а-Туркман, окруженные алавитскими деревнями, предпочли сохранять нейтралитет. К востоку от Латакии, в восточной части Джабаль Ансарийя (Алавитской Горы), включая аль-Хаффах и окружающие деревни, и Джабаль аль-Акрад (Курдская Гора) также доминируют сунниты. Несмотря на то, что в Джабаль аль-Аркад живут этнические курды, они давно утратили курдский язык и весь район считается арабским. С весны 2012 года Джабаль аль-Аркад фактически превратился в бастион мятежников. В июле этого года аль-Хаффах был ненадолго оккупирован силами мятежников, спустившихся с Джабаль аль-Акрад. Население их не поддержало, из страха перед возмездием режима.
По данным Офиса ООН по Координационным делам (OCHA), в Латакии сейчас проживает до 200 тысяч беженцев.

В провинции Латакия проживает еще 100 тысяч. Большинство из них — сунниты из Идлиба и Алеппо. Алавитские беженцы идут в алавитские деревни, а сунниты — в суннитские. Результатом этого стало увеличение количества суннитов на линии Латакия — аль-Хаффах-Салма, начиная с 2011 года. Большинство женщин и детей Джабаль аль-Акрад бежали в Турцию и живут там в качестве беженцев. Мужчины, напротив, остались и воюют против сирийской армии.

Начиная с весны 2012 года вооруженная оппозиция контролирует Джабаль аль-Акрад и район вдоль турецкой границы, вплоть до армянской деревни Кассаб. В марте 2014 года джихадистские группы, часть которых пришла из Турции, вторглись в Кассаб и разрушили русскую радарную станцию на Джабаль Акрад. Тем не менее, им не удалось продвинуться далее, и они были вынуждены оставить Кассаб в июне. К западу от Идлиба, в Джиср аш-Шугур и Арихе существует смычка между Джабаль аль-Акрад и северо-западной зоной контроля мятежников. Это создает реальную угрозу режиму в самой Латакии. Именно поэтому Башар Асад был вынужден создать особую милицию, «Щит Побережья». Ее специфическая задача — прикрытие прибрежной зоны с помощью молодых алавитов, отказывающихся воевать за пределами алавитских территорий. Асаду необходимо показать, что он защищает «Алавистан». В противном случае, алавитские солдаты возьмут дело в собственные руки и откажут в поддержке правительству. В июле и августе 2015 наступление мятежников в долине аль-Габ создало угрозу Латакии и страдающим от недостатка населения алавитским деревням в северной части Джабаль аль-Ансарийя.

С учетом вышеописанной динамики, риск суннитского восстания в Латакии все еще существует. Суннитский пригород ар-Рамель аль-Филастыни окружен сирийской армией с начала 2011 года, и многие его обитатели ждут только подходящего момента.

Для мятежников, доступ к морю имеет и стратегическое, и символическое значение. Джабхат ан-Нусра пробилась от Кассаба к побережью за считанные дни. Новая «Амия Завоевания» (Джейш аль-Фатех), во главе с той же Нусрой, скорее всего, стремится поставить под свой контроль большой порт вроде Латакии или Тартуса. В случае Латакии речь идет о сравнительно большой вероятности. Для начала, дорога на Латакию более доступна, чем дорога на Тартус. В дополнение к этому Тарус — по-настоящему алавитский город, 80% населения составляют алавиты, 10% — христиане, и лишь 10% — сунниты. Более того, население, живущее между Хомсом и Тартусом — преимущественно алавитское, с сильными христианскими вкраплениями (Сафита и Вади ан-Насара). В сельской местности вокруг Тартуса сунниты сконцентрированы вокруг аль-Хамидиях и Талаклах. Далее путь джихадистов к морю усложняется «Хизбаллой» и сирийской армией, контролирующими ливанскую границу — ради предотвращения координации действий суннитов в ливанском суннитском дистрикте Аккар (Триполи) и джихадистами в Сирии. Эта стратегия была продемонстрирована во время битвы за эль-Ксейр летом 2013.

В настоящее время Дамаск и Хомс удерживаются «Хизбаллой», шиитскими милициями и их иранскими покровителями. В то же время, Латакия представляет меньший стратегический интерес для Ирана, по сравнению с Россией, которой более важно сохранить свое присутствие вдоль побережья, чем в Дамаске и на Голанских высотах. Россия по-прежнему удерживает военно-морскую базу в Тартусе и намерена восстановить старую базу советских подлодок в Джаблех, в 30 км к югу от Латакии. С целью укрепления будущего алавитского государства на побережье — независимо от того, протянется ли оно до Дамаска или нет, Россия укрепляется вдоль южной турецкой границы, с главной целью предотвращения выхода сирийских суннитских сил к морю.

С учетом весеннего наступления мятежников в Идлибе, сущетвует реальная возможность того, что гражданская война придет в Латакию. Армия мятежников может найти сильную поддержку среди суннитского населения, многие представители которого мечтают отомстить режиму за установление алавитского контроля над городом. После падения Джиср аш-Шугур в апреле 2015 года ужас охватил алавитское населения и многие устремились в Джабаль аль-Ансарийя, считающуюся более безопасной, ежели Латакия, поскольку лояльность живущих там беженцев правительства представляется сомнительной.

В Латакии живет много русских, и они хорошо понимают сектантскую проблему и в городе, и в окружающей сельской местности. Поэтому ввод российских войск также необходим и для защиты города, с учетом нынешней слабости сирийских сил. Если мятежникам удастся захватить хотя бы часть города, выкорчевать их оттуда будет чрезвычайно трудно. Подобный захват осложнит российское продвижение в другие районы, которое, возможно, смоделировано на примере Абхазии, территории, которая сегодня существует совершенно независимо от Грузии, благодаря российской протекции, и российской практике взращивания мини-государств на своих границах, с целью превращения их в военные базы. Поддерживаемый русскими Алавистан, если он воплотится в жизнь, предложит множество преимуществ реального государства, включая полную зависимость от России.

Со своей стороны, у Асада нет иного выхода, как принять сильное российское присутствие в прибрежном регионе. Его армия больше не может защищать Латакию, перед которой стоит перспектива наступательной стратегии мятежников, которую поддержит Турция. Точно также, Асад не может защитить Дамаск без «Хизбаллы» и Ирана. Запад и государства Залива давно рассчитывают на то, что ослабленный Асад будет сброшен в результате путча, что позволит навязать Сирии переходный период — но этот план не учитывал возможности прямой российской интервенции, или, если возникнет прямая угроза Дамаску, прямой интервенции Ирана.

Французы, со своей стороны, продолжат бомбить ISIS, под предлогом самообороны — с учетом того, что в последние месяцы несколько террористических атак на французской территории были совершены от имени Исламского Государства. Франция поэтому не сможет отрицать конкретные российские усилия на сирийской территории, официальной целью которых является война с террором. Другие европейцы будут вынуждены придерживаться сходных позиций в отношении русских, посылающих войска, конкретно для защиты национальных меньшинств, а не ограничивающихся, подобно французскому министру иностранных дел Лорану Фабиусу, проведением «международных конференций».