После того, как банда государственных преступников, от имени не значащегося ни в каких законах и Конституции «евромайдана», с опорой исключительно на вооруженную силу, свергла законную власть и совершила государственный переворот, стало ясно, что к управлению Украиной пришли полные беспредельщики, ни в грош не ставящие никакие писаные законы и способные нарушить и растоптать любую договоренность.

С тех пор прошел год, в течение которого киевский режим блестяще доказал свой полный правовой нигилизм и абсолютную недоговороспособность. Не было ни одного конституционного принципа, который бы он не нарушил – достаточно вспомнить хотя бы о вопиющем применении армии и тяжелых вооружений против собственного народа на юго-востоке страны, что категорически запрещено Конституцией Украины. Не было ни одного соглашения о перемирии, которое бы он не сорвал. Не было ни одних выборов, которые соответствовали хотя бы минимальным международным стандартам. А самое главное – этот режим с легкостью перешагнул роковую черту, показав всему миру, что для него убийство собственных граждан, причем не в единичных, а в «товарных количествах», измеряемых тысячами и десятками тысяч трупов, вообще никакая не проблема, а обычный производственный процесс. Цена отдельной человеческой жизни, после случившейся на Украине «рэволюции гыдности», практически стала равна нулю. И это, как говорится, медицинский факт.

Именно и только с учетом этого предельно красноречивого опыта следует оценивать то, каким своеобразным способом данный режим «выполняет» минские соглашения второй фазы.

Принятый «верховной радой» с подачи Порошенко «закон об особом статусе Донбасса», если не вдаваться в несущественные детали, представляет собой ни что иное, как формальный акт объявления войны Новороссии, а заодно и признание того очевидного факта, что война для киевского режима это единственный способ избежать своей скорой кончины. Сегодня большинство аналитиков сходятся в том, что в отсутствие факта войны и сопутствующей ей милитаристской истерии, режим рухнет уже в ближайшие месяцы под бременем абсолютно неразрешимых для него социально-экономических проблем.

Все пункты помянутого «закона» выписаны так, чтобы исключить даже минимальную возможность мирного исхода – по сути руководителям ДНР и ЛНР не предлагают только достать пистолет и застрелиться двумя выстрелами в голову – по известной украинской традиции. Все остальное там уже есть.

Кстати эта мрачная традиция как раз сейчас переживает очередной пик своей востребованности. Один за другим «кончают жизнь самоубийством» как раз те украинские политики, которые отказались поддержать диктатуру и представляют для нее потенциальную опасность в свете ухудшения ситуации. Хунта зачищает внутриполитическое поле ровно по той же причине, по которой предъявляет ультиматум Донбассу – уступать и договариваться она ни с кем не намерена, поскольку для этого не предназначена. Ни по своей внутренней природе, ни по характеру внешнеполитического заказа.

Фактически мы имеем дело на Украине не просто с партией войны, а с партией смерти, своего рода абсолютным злом, символом веры и смыслом существования для которого является убийство. Это ведь их исторический вождь – гауптштурмфюрер СС Роман Шухевич заявлял – если даже погибнет половина украинцев, не беда – зато другая половина будет нам благодарна. И сегодня обученные в духе этих кровожадных догматов "украинские" солдаты на Донбассе твердят журналистам, что несмотря на артиллерийские и ракетные обстрелы, местные жители в конечном счете будут благодарны им за «освобождение». Видимо - даже если они освободят их заодно и от жизни, как восьмилетнюю девочку из Константиновки.

Глубинной причиной абсолютной недоговороспособности этой власти является ее особая социально-психологическая природа, берущая свое начало в самых дремучих, необразованных, ленивых и оттого завистливых слоях исторически отсталого и забитого веками европейского рабства населения бывшей австро-венгерской Галичины. «Что не съем, то понадкусываю», «Мне не нужна корова, лишь бы соседская сдохла» - эти известные максимы украинской ментальности совсем не случайно связывают именно с Галичиной, претендующей на образцовость истинно украинского духа. Договариваться с кем либо, о чём либо с позиций такого менталитета – значит уступать часть своего, кровного, а это непостижимо для их убогого хуторского сознания.

Даже если бы Америка, использующая этот режим для придания своим агрессивным действиям в Европе видимости законности, не настаивала на продолжении войны, его представители, будучи от природы недоговороспособными, все равно строили бы "китайские стены" на границе, копали бы глубокие рвы и хоронили там всех несогласных, просто потому, что иначе им свет не мил.

Увы, но эта подлородная нелюдь понимает и признает только силу. Они становятся смирными и тихими ровно в тот момент, когда их в очередной раз как следует приложат "фейсом об тэйбл" на том же Донбассе. И тогда они на время уползают в свою нору – размазывать кровавые сопли по щекам и зализывать раны. И снова начинают наглеть, как только чувствуют, что оправились от трепки, или на их стороне мощная поддержка извне.

Оправиться от неудач, обрести полноценную силу, ввиду природной дефективности, им достаточно трудно, зато поддержка своекорыстного Запада налицо. А с учетом того, что это именно «партия смерти», им важна даже не столько победа в очередном раунде смертоубийства, сколько сам процесс – то есть смертоубийство как таковое. Потому что человеконенавистническая природа буйного украинства и нацизма, от которого оно ведет свою родословную, нисколько не изменилась с тех пор, когда Адольф Гитлер пытался превратить планету Земля в один большой концлагерь Освенцим.

Юрий Селиванов