18 января в Москву прибыл эмир Катара Тамим аль-Тани. Фактор Катара очень весом на Ближнем Востоке. Теперь, по-видимому он ищет варианты почетной капитуляции в сирийском конфликте

На первый взгляд, конечно, о капитуляции не было и речи. Стороны обменялись позициями и комплиментами, говорили о всем Ближнем Востоке.

По ближневосточной традиции эмир не обошел своей царственной критикой Израиль, попросив у России помощь в прекращении блокады Сектора Газы. Однако очевидно, что основной темой реальных переговоров был сирийский конфликт.

Позиция катарского руководителя, была несколько странной. С самого начала операции российских ВКС в Сирии официальные лица эмирата много и резко говорили о том, что Кремль ведет неправильную политику в сирийском вопросе. В репортажах катарского телеканала Аль-Джазира говорилось о десятках женщин и детей, пострадавших от российских бомб, о том, что Россия воюет не против террористов, а на стороне «кровавого диктатора»

 Однако эмир в Москве выразил иное мнение. «Мы очень надеемся на друзей в России, чтобы они сыграли большую роль в решении этой катастрофы с сирийским народом, этой трагедии, и также чтобы добиться политического урегулирования, — заявил он. — Мы с первого дня поддерживали политическое урегулирования в Сирии. Мы поддерживаем все международные организации, которые хотят решить проблемы Сирии политическим путем, и мы поддерживаем также инициативы по решению этого вопроса».

Столь резкое изменение риторики объясняется, по всей видимости, не только дипломатическим протоколом.

Эмир просто приспосабливается. Ни для кого не секрет, что Катар находится в очень непростом положении. После того, как план предыдущего эмира Хамада по захвату лидерства на Ближнем Востоке потерпел крах, сам эмир вынужден был уйти в отставку, а на долю его сына Тамима выпало налаживать отношения с соседями, давно мечтающими поставить эмират на место.

Задачу решить не удалось — менее чем через 10 дней после вступления на трон эмира Тамима египетские военные в противоестественном союзе с Саудовской Аравией свергли режим Братьев-Мусульман, в становление которых Катар вложил столько сил и средств. Эмир оказался в изоляции, он отчаянно маневрировал, пытаясь сохранить остатки влияния Катара на Ближний Восток. Саудовская Аравия же со своими союзниками выставляла Дохе ультиматум за ультиматумом, стремясь лишить катарцев всякого влияния на Ближнем Востоке

. Однако летом 2015 года давление резко прекратилось. В июле Король Саудовской Аравии Салман и эмир Катара Тамим встретились и урегулировали все спорные вопросы ради борьбы с общим врагом — Ираном и его сирийскими друзьями. КСА и его союзники позволили Катару сохранить свое влияние в обмен на поддержку эмиратом антиасадовского сопротивления в Сирии.

Фактически Доха поставила на сирийский кон все, что имела, и даже испортила отношения с Западом (в США и ЕС прекрасно понимают, кто помогает ИГ).

Какое-то время складывалось впечатление, что ставка сработает — боевики успешно наступали на правительственные войска, расширяя зону контроля даже в Латакии (оплоте Асада). И тут в гражданскую войну в Леванте вступила Россия, которая резко изменила баланс сил. И дело не только в том, что при поддержке ВКС сирийские войска начали отвоевывать свои позиции, а в том, что российское вмешательство было согласовано с американцами, осознавшими, что ИГ для них куда более страшный враг, чем Асад.

И получилось, что Катар снова оказался в проигрыше. Если сейчас сирийская гражданская война закончится сохранением проиранского режима у власти, Катар больше не будет нужен Саудовской Аравии, а значит ему придется либо полностью отказаться от поддержки своих клиентов за рубежом (в той же Ливии), либо готовиться к бойкоту со стороны КСА. Либо искать какие-то другие варианты балансирования в регионе.

Судя по всему, визит в Россию и был связан с поиском этих вариантов. Вряд ли эмир Тамим рассчитывал заключить «сделку» с Владимиром Путиным: убедить его уйти из Сирии и дать Катару одержать победу. Саудовцы уже пробовали такой вариант, и ничем хорошим он не закончился. Тем более Путину нет смысла уходить сейчас, когда его шансы на выигрыш (и, соответственно, весьма значительные дивиденды) весьма высоки. Куда более реалистичной выглядит другая версия — Катар проявил всегда свойственный ему прагматизм.

В отличие от своего коллеги по антисирийскому альянсу Реджепа Эрдогана, который упрямо продолжает делать ставку на крах режима Башара Асада, эмир Тамим просчитал, что удалить Кремль из Сирии не получится. А значит и свалить Башара Асада не удастся. Следовательно, нужно каким-то образом интегрироваться в новую систему, искать в ней свое место и, возможно, получить от Москвы какие-то бонусы в рамках сирийского мирного процесса в обмен на снижение финансирования сирийских боевиков.

Не исключено, что озвученная эмиром готовность занять конструктивную позицию в Сирии имеет еще одну долгосрочную цель — подбить клинья к будущему сближению с Ираном. Ведь за счет нормализации отношений с ИРИ Катар сможет несколько остудить пыл Саудовской Аравии, заставить ее прекратить опасное давление на Катар под угрозой перехода эмирата в «другой лагерь».

Безусловно, это не означает, что в ходе визита эмира Тамима в Москву было достигнуто какое-то соглашение. Однако сам факт того, что Катар начал диалог об изменении своей позиции, уже служит важнейшим сигналом для всех участников игры. И даже не сирийской, а ближневосточной.